Этот рассказ я писал специально для конкурса «Проба пера». Не скажу, что это самое удачное моё произведение: когда оно писалось, я ещё не владел тем набором средств, форм и методов выразительности, каким владею теперь… Здесь мои чувства и мысли высказаны довольно прямо и, наверное, немного наивно… Но я его никак не перерабатывал и мне кажется, что он по ряду причин имеет право на существование…

Как всегда, буду рад вашим комментариям! 

Мир падших и скорбящих

Где-то далеко под тяжёлым, глухим небом лежали застывшие морщинистые развалины прежнего дивного мира. Немая ночь, вечная ночь бродила здесь беспокойной пыльной мытаркой с незапамятных времён. Ветер да ночь… И только… И ни солнца, и ни звёзд: старая мытарка их не любит, не пускает. Вот звёзды и ушли, унеся с собою тепло и цвет жизни, все надежды и стремления. И моря тоже… Словом, всё ушло. Остался лишь пепел на когда-то жарких губах планеты.

(продолжить чтение, нажав кнопку «Далее»)

Но что это за мир? И живёт ли кто в нём? Об этом речь пойдёт впереди.

Итак, под рассохшимся бездушным небом жили люди. Это были нищие люди, увядающие, как и их мир. Они блуждали среди холодных и немых развалин своей обширной, но неприветливой земли, блуждали то серыми толпами, то мрачными одиночками. Их измождённые лица выражали лишь безразличие и озлобленность, на их хилых телах висели мутные столетние лохмотья, которые делали своих обладателей ещё более бесформенными и мрачными. И, хотя нищие эти находились в постоянном движении, они были почти бесшумны и безмолвны, словно древние тени, скорбные тени… Правда, иногда можно было услышать ропот толпы, шум ссоры отдельных людей или унылое бормотание одиночек…

В одно время на одном из широких пустырей собралась особенно крупная толпа. Нищие шумели, бормотали и всё чего-то ждали. И это было необычайно: ведь в этом бренном мире уже давно никто никого не ждал, ни на что не надеялся, ни во что и ничему не верил, никого и ничто не любил. Но теперь они ждали…

-Скоро ли? Скоро ли он придёт?

-Уж скорей бы! Есть хочется.

-Надоело ждать. Зачем ждать?

-А кто он?

-Вроде, странник… Старик, словом.

Разговоры прервало появление древнего старца. На нём тоже висели лохмотья; обуви же вовсе не было; спутанная, мутная от скрывающей её пыли борода его несколько раз обматывала шею пришедшего; голова с пятнышками пролысинок, окружёнными редеющими лесками всклокоченных и замасленных волос, с хищным носом, холмистым от морщин полем лба, дрожащие мелкой стариковской дрожью холодные, словно сжатые подступающей смертью, руки и ссутулившееся от усталости тело могут, пожалуй, завершить его портрет. Но старик тот отличался от прочих нищих. Отличие это можно было найти в его глазах, вернее, в его взгляде: в нём нельзя было увидеть той озлобленности, в нём будто светилось что-то необычное, что-то новое для этого тёмного мира, что-то совершенно невиданное, чудесное, хотя и неуловимое.

Да, старик тот мало чем отличался от прочих людей. Но при его появлении толпа перестала шуметь: видно, уж очень величаво и уверенно явился он перед ними. После этого древний странник взошёл на груду почерневших и замшелых камней, составлявших, вероятно, в весьма далёком прошлом часть какого-нибудь здания или другого элемента человеческой культуры, и взглянул сверху, со своего пьедестала на серо-чёрную людскую массу внизу, на печальном пустыре. Взглянул, вздохнул и обратился, наконец, к толпе:

-Люди!.. Я хочу сказать вам что-то важное… Но сперва задам вам вопрос. Что вы думаете о моём возрасте? Сколько мне лет?

Тут же раздались нетерпеливые голоса:

-Не знаем… Да и какое это имеет значение? Говори скорей, что хотел!.. Мы есть хотим!.. Спать хотим!..

-Хорошо…- Прервал их старик, подняв верх обе руки и замахав ими. –Тогда слушайте меня. И слушайте внимательно. Итак, мне тридцать пять лет… Вы своих годов не считаете, я знаю, иначе вы обнаружили бы, что я очень стар. Сейчас редко кто доживает до тридцати… А раньше жили дольше; жили до семидесяти, до восьмидесяти, до ста и даже больше.

-Не верим! Не верим!- Закричала толпа, заколыхалась разгневанным морем, устремляя свои яростные взгляды-молнии на сгорбившегося под тяжестью и долгих, и недолгих лет босого странника в рубище. –Нет, ты лжёшь! Раньше было так же, как и сейчас! Никогда не было «раньше»! Всегда было сегодня! Сегодня!.. Сегодня!..

И дальше это последнее слово покатилось гулким, мрачным эхом по всей толпе и ещё дальше по трущобам, превращаясь в глухой ропот. Казалось, что всё замерло и упорно повторяет слово «сегодня».

Внезапно старец встрепенулся, резко выпрямился на шатких руинах и громко, с отчаянием воскликнул:

-Нет! Нет! Вы просто не видели того мира! Вам никто о нём не рассказывал! Так послушайте ж меня!.. Я скажу!..- И он рухнул на камни, не удержавшись в стоячем положении на вздрогнувших от его порыва дряхлых руинах, потом сел, опершись рукой на мшистую поверхность.

Гул утих, и все снова слушали гостя. И он продолжал так:

-Я пришёл издалека. Мой край так же беден, как и ваш… Но у вас каждый день- скорбь, безверие, злоба; а у нас… нет, надо по-другому… Скажите тогда мне, знаете ли вы, что такое любовь? Хотя бы материнская?

И вновь толпа зашевелилась, люди зашептались. Наконец, вперёд вышел один старый хромоногий нищий и говорил:

-Старик, мы не знаем такого слова. Что это?

-Что это?..- Повторил странник и продолжал, закрыв глаза свои: -Это нечто тёплое, даже горячее, могучее, всепреодолевающее; это желание всех обнять, стремление к счастью окружающих вас людей. Нет, слишком слабо сказано… Но это и не передать словами. Я вам говорю: «Люди! Любите друг друга! Ведь любовь даёт радость, надежду на лучшую жизнь». А надежда перерастает в спасительную веру. Скажите, когда вы были счастливы больше всего?

-Когда мы находили много пищи.- Отвечала толпа.

-Но были ли вы тогда полностью счастливы?

Нищие внизу снова нерешительно зашептали, съёжились. Наконец, кто-то обратился к гостю дрогнувшим голосом:

-Старик, дай нам эту твою любовь. Как её добыть?

-А это и сложно, и просто.- Отвечал на то старый странник. –Я вам дам всего один совет. В старину была такая мудрость: «Поступай так, как хочешь, чтобы с тобой поступали и другие». Помните её, и она поможет вам прийти к истинной любви. Вы это сами почувствуете. Я же слишком стар и устал для сильных чувств. Поэтому я могу только проповедовать… У вас же всё впереди. Особенно у молодых… Действуйте!

Старец замолчал, потом лёг на пыльные руины и уснул, утомлённый всеми тяготами тёмного дня.

А трущобы словно задумались над словами старика. Молчание длилось примерно минуту; потом нищие зашевелились, взглянули друг на друга и были поражены страшной картиной: они впервые увидели себя, свои лица, злые лица, обрамлённые вечной скорбью, с тусклыми взглядами, увидели свои увядающие тела… Они вдруг увидели, что этот мир может быть лучше. Теперь они вдруг поняли, как они одиноки, что им чего-то не хватает и это что-то, которое нужно обязательно приобрести, спасёт их от неминуемой гибели, слишком близко подошедшей к ним.

-Я жить хочу!- Воскликнул один из молодых нищих.

-Будем же любить друг друга!- Отвечал другой.

И каждый стал подходить к каждому, слёзно прося прощенья за причинённое в прошлом зло. Постепенно в их сердцах проснулось чувство, заставляющее радоваться чужому счастью и сострадать чужому горю. И какое-то тепло появилось в их душах; они почувствовали, что их мир может спастись. Так родилась надежда; а за ней появилась и вера: вера в свет, в долгую и счастливую жизнь.

Настал день, когда небесная пыль начала исчезать, небосвод посветлел, по нему покатилась первая за многие тысячелетия звезда. Она была ослепительна и прекрасна. Молодые любовались на неё, прикрыв глаза рукой, чтобы не ослепнуть от яркого света вселенской радости и вечного блаженства. Старики тут же упали, заползли в остатки теней и сбились там в плотные кучки. Оттуда они с радостью смотрели на жителей нового мира.

А дивный странник исчез. Видно, пошёл дальше проповедовать миру то, благодаря чему тот живёт, три основы его жизни: любовь, надежду и веру.

9- 22 января 2013 года.

« Шуберт, Ф. П. Соната для арпеджионе (К. Шторк , А. Контарски) Странный гробовщик »