Всё-таки это немножко странно, когда посылка, посланная из Москвы, идёт в Санкт-Петербург где-то с месяц (а то и больше)… У меня у самого была такая ситуация. Я, разумеется, благодарен нашей замечательной почте за то, что она существует и всё же функционирует, хотя есть у неё свои огрехи… И вот именно это «хотя» и заставило меня взять в руки перо с довольно едкими чернилами да написать фельетон.

Конечно, здесь гротеск на гротеске сидит и гротеском погоняет. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки (а остальная доля, значит, действительность!)…

А работникам почты хочу искренне пожелать спокойной и продуктивной работы!

(продолжить чтение, нажав кнопку «Далее»)

Срочнейшая волокита

(фельетон)

В духе
Михаила Михайловича Зощенко.

[Посвящается Почте России]

Эпиграф

Почта России: и пусть весь мир подождёт!

Реклама.

 

Гражданин Антон Никитич Беков в одно прекрасное лето ждал срочнейшей посылки из Анапы от своей старой тётки, проживавшей там. В той самой посылке, если верить старухе, помещался виноград и ещё какая-то южная ягода, имеющая свойство скоро портиться, а также [и что было главнее и лучше прочего] бутылка восхитительного южного вина. Вот об этой посылке заботливая тётка даже поспешила предуведомить своего племянника. Позвонила ему в Санкт-Петербург по телефону, сказала, что так и так, то и сё, что живёт, мол, хорошо, даже прекрасно, что здоровье не подводит и что, мол, между прочим, она уже послала любимому родственнику дары юга, среди которых, кстати, есть винцо. И ещё сказала, что, как только придёт официальная бумажка, то есть извещение, пусть тут же и без всяких промедлений бежит на почту за посылкой, потому как виноград и прочее не выдержит слишком долгого ожидания в конторе. Антон Никитич, разумеется, сильно обрадовался, много благодарил тётку за виноград, за прочую ягоду и за вино в особенности, за которое благодарил старуху трижды, чем окончательно её растрогал; поговорил ещё немного с нею и принялся с нетерпением ждать вестей от почтовой инфраструктуры.

Однако всё произошло совершенно неожиданно. Дело в том, что гражданин-то наш, Беков то есть, ждал во всю и глядел, так сказать, в оба. А вот почтовая инфраструктура вовсю отмалчивалась и ничего, кроме каждодневных реклам и ещё каких-то бумажек явно не обойного предназначения, не изволила присылать. Короче говоря, извещений никаких не было.

Ждал, ждал Антон Никитич таким образом терпеливо одну неделю. Начал уже удивляться: из Анапы в Санкт-Петербург, чай, самолёты летают. А на них любую почту можно доставить меньше, чем за день. Тут уж и извещение по всем почтовым, значит, законам должны предоставить. Потом молодая девушка выдаёт коробку, и… но ни извещения, ни другого чего подобного как не было, так и не было.

Подозрение закралось в душу Бекова. Не выдержал – позвонил тётке, спрашивает:

-Так, мол, и так, милая тётя, подарка не получил. Ты его послала или ещё нет? Может вдруг забыла невзначай?

А она ему:

-Так, мол, и так, Антошик, что ты, что ты?! И Бог с тобой! Прошла уж неделя, как послала. И всё, значит, в аккурат, и удивляюсь я, что не получил до сих пор.- и так далее, и так далее…

И решил тогда гражданин Беков, что если сегодня не получит необходимой бумажки от соответствующей инфраструктуры, то завтра же с утра пойдёт в ближайшее представительство данной [то есть почтовой] инфраструктуры и всё выяснит.

И пошёл ведь гражданин Беков на следующий день в ближайшее почтовое отделение, и стал ведь гражданин Беков всё выяснять. Но вышла какая-то нелепость и несуразица. Словом, что-то невразумительное.

А вышло так, что наш Антон Никитич зашёл в отделение нужного ему учреждения и решительно, без всяких там предисловий спросил у почтовой работницы за прилавком, которая, кстати сказать, была совершенно не молоденькой гражданочкой, а какой-то грозного вида хмурой пенсионеркой; так вот, спросил, значит, у неё:

-Я, вот, по поводу такой-то и такой-то посылки пришёл.  Я честный гражданин, почту уважаю, даже, так сказать, благоговею перед ней и прочее, а потому не стал бы вам всем тут зря мешать и дождался бы извещения, но вот тут-то и вышла оказия: жду уж целую неделю, а извещения так и не получаю. Я уже, понятно, забеспокоился и пришёл к вам… Может, посылочка уже пришла, а извещеньице вы, может, забыли?..

Но здесь Зоя Ивановна Брыкина, которой порядочно надоел весь этот, с позволения сказать, довольно нудный для неё лепет клиента, перебила его:

-Откуда посылка?

Антон Никитич терпеливо повторил, что посылка, де, из Анапы, что в Краснодарском крае, что точный адрес отправления такой-то и прочее.

-Нет, не пришла ещё. Ждите извещения.- сказала в ответ гражданка Брыкина, даже не шевельнувшись на своём месте и проявляя явное нетерпение.

-Но ведь вы даже не проверили.- слабо возразил наш герой, смущённый напористостью и убеждённостью официального лица.

-Значит так, гражданин Беков, мне больше сказать вам нечего. Идите домой и не мешайте учреждению работать, не задерживайте прочих граждан [которых, к слову, в это время здесь не было]. Наше ведомство работает исправно, поэтому ждите извещения. Ну?! Чего я вам ещё должна сказать? Если нет извещения, то, значит, нет и посылки.

Это, впрочем, надо отдать должное официальному лицу, было весьма справедливо и резонно. И с этим нельзя было никак поспорить. А потому гражданин наш Беков побрёл из учреждения ни с чем. И стал он послушно дальше ждать, однако!

И прождал таким порядком он ещё три дня. А бумажки нужной, значит, нет и нет. Вот рекламы и всякая там газета для читающей массы, так сказать, бумажная наша культура, валилась в соответствующий информационный ящик по сто раз в день [и так каждый день, конечно!], а вот никакого извещения среди этого, с позволения сказать, бумажного царства никак, значит, не желало находиться. Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Сказано ведь: мол, прибудет посылка – будет и извещение, а иначе, мол, и быть никак не может, потому как почтовая инфраструктура работает во всю и работает совершенно и во всех, так сказать, смыслах исправно. Однако ничего не было! А потому понятно, что вполне справедливое беспокойство окончательно овладело гражданином Бековым. Поэтому только и отправился вновь через три дня наш гражданин Беков в учреждение.

-Что вам нужно, гражданин Беков?- с явной неприязнью спросила госпожа Брыкина, едва увидев упомянутого перед прилавком.

-Я беспокою вас по поводу всё той же посылочки… Ну, может, помните?..- робко, но не без надежды отвечал наш Антон Никитич.

-Извещение на руках? Паспорт где?- торопливо и явно нервно перебила Зоя Ивановна.

-Да в том-то и оказия, что извещения, значит, до сих пор нет. Я ведь целых десять дней жду… Может, посылка уже пришла? Может, посмотрите, а?

-Вам, собственно, что надо? Нет вашей посылки, значит. Сказано же было вам русским, кажется, языком: должно прийти извещение. Вот и ждите!

-Но я уже десять дней жду!

-Ничего. Ещё подождёте.

-Вам-то, может, и ничего, а у меня, между прочим, все сроки давно вышли!- начал уже злиться Антон Никитич.

-Гражданин, какие это у вас ещё сроки? Что вы это мне говорите? Что я вам могу сделать? И, в конце концов, какое дело мне до этих ваших сроков? Нет вашей посылки! И точка!

-И всё же? Вы же даже не посмотрели.

-Ну, нет! Нет! Вы слышите или где? Вам уже в сотый раз повторяют русским языком, что нет вашей посылки, что без извещения её не бу-дет! Вы слышите, вы понимаете, что её не будет без извещения?! Не бу-дет!!! Наше ведомство работает по предписанию и никак иначе работать просто не может!

-Вы… Не смеете!.. Вы!.. Не смеете со мной так разговаривать!..- дрожащим и срывающимся с придыханием голосом, повышая его с каждым словом, отвечал на всё это Беков. –Вы говорите со мной по-хамски! А я, между прочим, ваш клиент! И мне, значит, не всё равно!.. Если в следующий раз это повторится!.. Тогда я, значит!.. В полицию! Напишу на вас жалобу! Жалобу! Слышите? Жа-ло-бу!

-Гражданин Беков, не шумите и не угрожайте! Идите домой, ждите извещения и не смейте без него сюда являться!- скороговоркой выпалила гражданка Брыкина и добавила: -Кто следующий?

Ничего иного не оставалось, и Антон Никитич Беков покинул, в некотором смысле, весьма гостеприимное учреждение со злобной решимостью потерпеть ещё недельку, а там, если никакой, с позволения сказать, сдвиг в этой неудобоваримой ситуации не произойдёт, предпринять серьёзные меры.

Вышло, разумеется, так, что и через неделю со стороны инфраструктуры происходила абсолютно, так сказать, мёртвая тишина. И начал ведь всерьёз действовать наш гражданин Беков! И так ведь крепко взялся за это дело наш гражданин Беков, что всё инфраструктурное представительство затрещало, задрожало, затряслось и надолго после запомнило гражданина Бекова. Ох, как надолго! Может, даже до сих пор помнит. А может, и нет!

А было, значит, дело это так.

Сперва сунулся наш герой на почту. Сунулся, значит, да начал своё у прилавка:

-Так, мол, и так, здравствуйте!- и так далее в том же, значит, духе и по тому же сценарию.

А гражданка Галкина, бывшая в то время на месте Брыкиной и замещавшая её, так же отрывисто и хмуро, словом, не менее радушно спрашивает, где, мол, извещение, паспорт и т.д., и т.п., и пр. Короче, гражданка Татьяна Алексеевна Галкина тоже о всякой важной бумажке весьма тщательно позаботилась, чтобы, не дай Бог, посылка не пришла ранее нужного срока и чтобы незаменимая, но, видно, легко ранимая всякими чрезвычайными обстоятельствами инфраструктура продолжала исправно работать в наилучшем своём, значит, виде. Итак, позаботилась, значит, обо всём выше упомянутом и тут же успокоилась в душе: ведь гражданский долг свой тем самым она, получается, уже, так сказать, успешно выполнила. Однако посетитель оказался непростым и довольно настырным. Оказалось, что хоть паспорт у него с собой и имелся, и он готов был даже в любой момент его предоставить, но вот никакого извещения он уж две с половиной недели и в глаза-то, как говорится, не видел и, соответственно, по всем физическим законам никак не мог его представить пред светлые очи данного официального лица. Короче, гражданин оказался удивительно недисциплинированным: нарушил строгий и непоколебимый устав о порядке получения посылок. А потому Татьяна Алексеевна с лёгкой душой и суровым видом отвечала, что посылки, дескать, нет, потому что извещение, как известно даже малым младенцам, приходит вместе с посылкой, потому что посылка без бумажки – это то же самое, что пирог без начинки; а если гражданин не получил до сих пор извещения, то так и так, значит… В общем, гражданин свободен, и, в общем, стало вдруг интересно, кто следующий и зачем, собственно, пришёл в учреждение.

Беков окончательно для себя понял, что спорить с каким бы то ни было официальным подведомственным лицом, причастным к данному представительству данной инфраструктуры, совершенно бессмысленно и бесполезно. А потому наш гражданин Беков явился домой, проверил пустой почтовый ящик и взялся выяснять свой вопрос с помощью прочих ресурсов, доступных любому гражданину в постиндустриальный век, то есть прильнул к телефону и погрузился во всемирную информационную, с позволения сказать, сетку. И ведь узнал же где-то гражданин наш Беков, что его ненаглядная посылочка, по загадочной идее, должна обретаться в районе Москвы. Но в славной нашей столице ему сообщили, что, де, посылка уже отправлена напрямик к нему и что пусть он ждёт её, как говорится, со дня на день и не изволил беспокоиться, потому как инфраструктура действует строго по всем, значит, нормам физическим, моральным и прочее.

Хорошо! Если так говорят серьёзные люди, значит, действительно, всё, как говорится, в своей тарелке, дело уже, так сказать, прямо в шляпе и уж никуда теперь не пропадёт, и остаётся только лишь ждать вестей от, простите за метафору, почтового голубя. И гражданин Беков снова покорно ждал.

Но «почтовый голубь» упорно молчал и вот уж несколько дней не подавал, как говорится, никаких признаков жизни. Абсолютно, значит, никаких!

Хорошо! Позвонил наш Антон Никитич в Москву и интересуется, значит, и, понятно, волнуется, даже нервничает, и, шутка ли, еле себя сдерживает:

-Так, мол, и так, глубокоуважаемая, достопочтенная и прочее, служба! Где, значит, извещение, без которого, как говорит ваш устав, нет посылки? Я уж тревожусь: скоро закончится июнь, а посылочки, вы уж извините, до сих пор не видать.

-Сейчас, сейчас, господин Беков, одну минуточку!- проворковал приятный и весьма обходительный женский голос на том конце провода и вскоре продолжил: -Господин Беков, наше учреждение искренне просит у вас прощения: вышла маленькая ошибочка, и ваша посылочка случайно, разумеется, находится в Калининграде. Но мы сейчас же поспешим исправить эту нелепую оплошность. Ждите со дня на день вашу посылку. И простите ещё раз нас за эту нелепость! Наша служба желает вам приятного пользования её услугами!

Простить, действительно, было можно и очень приятно. Ведь ошибочка, в сущности, вышла совсем крошечная, так сказать, микроскопическая. И нет ничего страшного в том, что посылка, отправленная из Анапы второго числа, оказалась в Калининграде, который, как известно, расположен не так уж далеко от Санкт-Петербурга. Да и кто не ошибается?! А июнь, кстати, через пять дней должен был закончиться.

И закончился ведь, однако!

Итак, настал по всем, как говорится, календарным законам июль. И первого же числа горящему от нетерпения, вполне простительного негодования и прочее гражданину Бекову калининградские служащие инфраструктуры довольно ясно и уверенно объяснили, что посылка, де, уже в невском городе и что другого они, как бы того не хотелось, сообщить не могут.

Помчался на следующий день наш Беков без всякого, разумеется, извещения в ближайшее почтовое представительство. Примчался, значит, и видит на дверях бумажку, которая весьма предупредительно извещала всех порядочных граждан, что, дескать, заведение временно закрыто «по техническим причинам». Что это были за «технические причины», гражданам, конечно, не разъяснялось, да и, видно, этого им не было положено знать по уставу. Словом, и ежу было понятно, что ломиться в запертую контору не имело никакого смысла. Но Антон Никитич был слишком рассержен, чтобы что-либо понимать, а потому стал изо всей мочи дёргать дверь, стучаться, требовать, чтоб открыли, грозить полицией и прочими государственными органами, переходя на проклятия и подробный разбор генеалогического древа всех сотрудников почты, пытаясь доказать, что все они произошли от общего предка, которого, по самым робким его предположениям, звали Хам; и прочее, и прочее.

В эту ночь благородный наш гражданин дома не ночевал, потому как ночевал в отделении учреждении стражей порядка. Короче, из-за буйного поведения Беков был замечен и водворён в полицию.

На следующий день его отпустили и он сразу помчался на почту. Там же, с позволения сказать, техническая причина, по всей видимости, была успешно устранена, но разговор вышел тот же. А Калининград повторил, что посылка давно уже в Санкт-Петербурге. И стал с тех самых пор гражданин Беков ходить в учреждение каждый день, оставаясь там, как говорится, от звонка до звонка и став уже своего рода живым экспонатом, ради которого точно стоило прийти на почту. Гражданки Брыкина, Галкина и Крикова даже делались иногда ему благодарны: клиентов стало во много раз больше. А вечерами он тоже не сидел сложа руки. И ведь выяснил же в середине месяца, что посылка всё же каким-то чудом угодила в Новгород, но, покамест происходила вся эта суета и, с позволения сказать, натуральная вакханалия, она, конечно же, никак о себе не докладывая, пришла в Санкт-Петербург, хотя, разумеется, по-прежнему ещё совершенно не пришла. Короче говоря, с тех пор её след окончательно потерялся. Оставался только проверенный способ: ежедневно исправно посещать и навещать контору, покидая её гостеприимные стены лишь после приказа.

И что же вы думаете, глубокоуважаемые господа граждане? Случилось ведь чудо, и получил ведь наш дорогой господин Беков свою долгожданную посылку! Да и должно же было это когда-то случиться!

Радостный день этот выпал на середину августа. Дежурила многославная и многопочтенная (да не осудит меня за эти хвалы гражданин читатель), так вот, дежурила, значит, во всю гражданка Брыкина. А Антон Никитич в тот день почему-то припоздал. Так вот, пришёл всё-таки он на почту, но не успел, как говорится, и порога перешагнуть, как Брыкина ему из-за прилавка:

-Гражданин! Извольте получать: ваше приехало!

Ну, он, соответственно, подходит и видит: коробка, значит, стоит, его дожидается, а сама наспех заляпана дешёвым скотчем и, в сущности, если уж быть совсем откровенным и резать правду-матку, изрядно потрёпана, даже слегка помята.

-Распишитесь здесь и здесь.- говорит госпожа Брыкина и суёт квитанцию и ручку.

-А извещения-то, которое полагается, не было, а значит, посылки моей тоже нет!- едко сказал наш гражданин.

-Это уже не мои проблемы.- отрезала Брыкина.

-А чьи же, позвольте узнать? Где бумажка?

-Все вопросы к почтальону.- толкнула Брыкина квитанцию с ручкой и процедила вдогонку: -Распишитесь, забирайте ваше имущество и не мозольте мне больше глаза, гражданин Беков.

А дома произошла целая операция вскрытия имущества.

Первым делом, когда распахнулась помятая крышка коробки, наш герой отшатнулся, потому как до его ноздрей дошёл запах, который бывает, по всей видимости, только в вертепе Пана. Потом он узрел некую, с позволения сказать, неописуемую продукцию, бывшую в старые и, вероятно, добрые времена виноградом и всякой прочей южной ягодой. Из этого, с позволения сказать, хаоса торчала бутылка, из которой что-то медленно вытекало. Именно что-то и что угодно, но только не хорошее южное вино. Потом оказалось, что это смесь дешёвого вина и воды.

Делать нечего, и Беков отправился к складу имущественных отбросов. По дороге встретил почтальона Рыкова. Гражданин Рыков и говорит ему:

-Так, мол, и так, гражданин Беков, кхе, кхе, э-э-э и, видите ли, ха-ха… Вот, мол, значит, пришло извещение.

-Какое?- спрашивает наш герой.

-Посылка из Анапы.- отвечает Рыков.

А в ведомости строго и раз и навсегда подтвердили, что Беков-то, де, уже получил своё и что ему совершенно не обязательно мешать исправной работе почтового организма.

Поскольку мой гражданин Беков не обладает писательским даром (но, сдаётся мне, что он скромничает), он попросил меня описать его историю. Хорошо! Я написал, как умел. Надеюсь, вам понравилось!

25 июля – 10 августа 2013 года.

« Радио «Мария». Переступая тьму – Спор времён (18.01.2013) Затрещина »