В июне я гулял в парке, и мама мне показала траву: клевер и ещё какую-то, название которой мне неизвестно. Там и возникла первая строчка стихотворения.

 О толпах и лицах

И каждая трава название имеет,
В людских же толпах – тысячи имён!
Вот близ дороги клевер пламенеет,
А рядом с ним – иных ряд стебельков.

(продолжить чтение, нажав кнопку «Далее»)

Как клевера толпа зовётся просто – клевер,
Так люди в множестве зовут себя толпой.
Безликое не любит слов отдельных,
Но люб ему бесформенности строй.

И вот – в толпе встречаем человека:
Как будто на мгновенье стал лицом!
Но пропускаем со спокойным ликом,
Не думая, что мимо мир прошёл.

И разве можно требовать от глаза,
Чтоб он судьбу былинки понимал?
Он просит парк, букеты просит в вазах!
О, клевера лицо! Дай обниму тебя!

Какой-то человек – какой-то тут цветок.
Толпа людей – густой ковёр растений.
В чём разглядим свой крохотный мирок?
В лице, я думаю. Не в хаосе ж скоплений!

Но легче так: возьмите чудный ирис —
Всего один – и загляните в глубь,
Что будто в бесконечность устремилась!
А в каждом ирисе свои миры цветут!

Но средь толпы ведь невозможно глазу
Поймать хотя б один из ста миров,
Когда она цветёт аморфной вазой
Пусть даже самых сереньких цветов!

20 июня 2015 года.

Санкт-Петербург, Россия.