Первые две строчки этого стихотворения пришли ко мне ещё в феврале, но записать его целиком я смог только недавно. Признаюсь, при его написании испытывал некое блаженство, смешанное с лёгкой грустью; вместе с ним я, кажется, облетел весь мир, хотя тона получились, преимущественно, восточные… Надеюсь, дорогие друзья, что это стихотворение придётся вам по душе и приглашаю вас в кругосветное путешествие!

Но, думаю, сперва надо дать несколько пояснений.

(продолжить чтение, нажав кнопку «Далее»)

Эль-Аюн – оазис и столица Западной Сахары (спорная территория), находится примерно в 20 километрах от моря. Никаких личных воспоминаний и переживаний меня с ним, правда, не связывает, но мне очень понравилось его довольно певучее название, да и место, пожалуй, подходящее…

Ибн Туфейль аль-Кайси Андалусский (абу Бакр Мухаммад ибн Абдул-Малик ибн Мухаммад ибн Туфейль аль-Кайси аль-Андалуси или, если по-европейски, Абубацер) – арабский учёный и философ, живший в XII веке; написал «Повесть о Хаййе ибн Якзане».

Сантьяго – имеется в виду пастух, герой романа Пауло Коэльо «Алхимик».

Джалал-ад-Дин Руми – персидский поэт и философ, написал замечательную книгу «Китаб ал-маснави», где собрал множество интереснейших притч. К слову, если вы ещё не читали эту книгу, очень и очень рекомендую: при всей её глубине, скучать не придётся!

Нюйва – китайская богиня, сделавшая из глины первых людей. Когда в небесах появилась гигантская дыра, она заделала её множеством камней, которые предварительно расплавила.

Две строки, находящиеся в кавычках, – перефразированная первая строка парного стихотворения, которое Цао Сюэцинь в своём романе «Сон в красном тереме» поместил на воротах Предела Небесных Грёз.

Если, дорогие друзья, у вас появятся какие-либо вопросы, комментарии, соображения, то, как и всегда, буду им рад.

Искренне желаю приятного чтения!

 Тысяча и одна жизнь

Оживает буря Эль-Аюна
Пред глазами сонного верблюда,
И бредут барханов караваны
По халату бронзовых веков.

Поводя ноздрями, сонный странник,
В чьём горбу – сто тысяч самоцветов,
Чувствует, что недалёко море —
Даже слышен лёгкий тёплый бриз.

А вокруг оазис зеленеет.
И опять волна смиренной дрёмы
Обнимает; лучше смежить очи:
Впереди лежит далёкий путь.

Даже время здесь остановилось:
Вечность льётся над бескрайним морем;
Каждому верблюду здесь известно:
Дольше века будет длиться день.

Над землёю распростёрлось небо,
Словно зонтик, словно купол храма,
И бредут барханов караваны,
В море же – флотильи пенных волн.

Говорит опять Шахерезада
Про Синдбада или Аладдина;
Ибн Туфейль аль-Кайси Андалусский
Божество с якзанским сыном зрит.

А Сантьяго говорит с арабом,
Зная лишь один родной испанский:
Перед ним раскрылись самоцветы
Языка нагой души.

Пусть опять цветут сады Шираза,
Пусть торгует вновь Багдад шафранный
И Босфор пусть будет успокоен!
С шага путь начнётся в сотни ли!

Ах, Руми! Скажи о змеелове,
Что живого приволок дракона
Для потехи публики багдадской —
Змей, проснувшись, проглотил его!

Об упрямце, тернии сажавшем,
О шакале, угодившем в краску,
Об учёном, утонувшем в море…
Есть немало презабавных притч!

И сияет арка из нефрита,
И цветёт слегка печально слива,
И дракон играет над водою;
В небе щель заделала Нюйва.

«Если ложь ты вдруг сочтёшь за правду,
То тогда и правда станет ложью…»
И других стихов мудрёных грёзы…
Как понять, где правда, а где – нет?

Тихо звёзды светят над морями,
И играет кто-то на свирели,
Кто-то слёзы проливает в башне,
А кого-то ласково зовут.

Перед кем-то распалился город,
А кому-то мать родная – печка.
Для кого-то полдень люб в разгаре,
А кому-то помогает ночь.

А века бредут, бредут смешавшись;
И обиды, и любовь – всё те же,
Только что-то стало будто уже…
Всё-таки, прекрасно это – жить!

Время – море, и пустыня – море…
Океан своей души безбрежный
Пред тобой раскроет собеседник,
Если мил покажешься ему!

И в глазах его весь мир увидишь:
Будут там нефритовые башни,
И Луна сыграет там на арфе;
Всё там будет: смех и тишина.

Альбатрос над морем пролетает,
И дельфины раздвигают воды;
Пальмы нега и сосны суровость
Стали сёстрами давно уж и навек.

А в Сахаре – мириад песчинок,
Но верблюд в оазисе блаженном,
Кажется, все имена их помнит,
Кажется, всех знает он в лицо.

Эль-Аюн, пустыня, мир и буря,
Истина, века и звёзды где-то…
И верблюд благоговейно дремлет:
Скоро – снова долгий, трудный путь.

13 февраля – 18 июля 2016 года.

Санкт-Петербург – п. Борок, Ярославская обл