22 августа 2015 года Рэймонду Дугласу Брэдбери, замечательному американскому писателю-фантасту, исполнилось бы девяносто пять лет… К этому событию и хочу приурочить публикацию на моём сайте моего рассказа «Мастер радуги», написанного ещё в 2013 году. В нём я постарался передать стиль моего любимого писателя. Как это у меня это получилось, судить вам, дорогие друзья: всегда буду рад вашим комментариям!

P.S. А по-моему, самого Брэдбери вполне можно назвать мастером радуги!.. А вам как кажется?

(продолжить чтение, нажав кнопку «Далее»)

 Мастер радуги

Светлой памяти
великого волшебника,
доброго философа,
улыбчивого оптимиста
Рэймонда Дугласа Брэдбери
с уважением и любовью
посвящается.

Том Туморроу никогда, пожалуй, его не забудет… Нет! Он его точно никогда не забудет! Не забудет так же, точно так же, как и все свои детские годы, потому что он, тот самый полуневедомый человек, тесно связан с ними, пришёл в самую их гущу и ушёл из самой их гущи. Ни имени, ни возраста, ни национальности этого человека так и не узнал Том Туморроу. Ни тогда, ни после… Да и знакомы они были всего один день. Да! Один единственный день из тысяч многих других!.. Но это было!!!

Тогда была осень с непроглядными дождями; осень, как на Венере, но только сумрачнее и холоднее… Впрочем, может, это и была Венера, а может, Великий Потоп – сейчас Том сказать это наверняка не может. Помнит лишь точно: были бескрайние, однообразные серые дожди, то скучно-хилые, то мощно-бурные. И ещё ярко запомнилось ему, как отец, увлекавшийся русской поэзией, прочитал в один из особенно нудных и хилых вечеров стихотворение Бунина, которое начиналось так:

И ветер, и дождик, и мгла
над холодной пустыней воды…
Здесь вся жизнь до весны умерла,
до весны опустели сады.

И всё это было грустно… И хотелось весны и «садов»…

А в тот день была слабая морось и можно было гулять. И он шлёпал по мутным, но таким милым мальчишескому сердцу лужам в коричневых рыбацких сапогах и в фиолетовом плаще с зелёным поясом, под которым скрывались синие брюки и оранжевая рубашка. Его голубые глаза и всё его лицо улыбались: он знал, что он всё-таки мальчишка, что всё ещё только впереди. И весь мир был перед ним распахнут настежь! Вот нечто золотисто-жёлтое прицепилось к подолу его плаща – и не отставало, и бежало вместе с ним. Это было как редкий отблеск солнца сквозь серый дождь.

Да, ему было хорошо… Хотя и одному. Но бег распалял его, заставляя забывать об отсутствии других мальчишек в округе.

Вихрилась зыбь на поверхности луж, вихрились, змеились ручейки между комьями разбухшей желтоватой глины на обочинах дороги, между серо-бурых камней. Озоново пахло мокрым асфальтом – привычно пахло, но приятно.

На обочине стоял фургон. Белый старый фургон, помятый, грязный. Кузов был открыт, и из прохода лился мягкий свет. В этом проходе, на пороге, положив ноги на бампер, сидел некто. И этот некто окликнул Тома:

-Ну что, мальчик, дождь?- спросил он.

-Да уж давно.- отозвался Том Туморроу. –А вы откуда?

-Издалека. Остановился здесь передохнуть, а машина возьми да и застрянь. Жду, что называется, у моря погоды.

-Вы путешественник?

-Ну, как сказать… Вроде того… А ты присаживайся рядом – поговорим. Зачем мокнуть под дождём?

Том подошёл и сел.

Из кузова веяло теплом и сухим уютом. Пахло слегка бензином – приятно и как-то волнующе пахло. Ещё пахло деревом, человеческим жильём.

Том подобрал мокрый подол плаща, скрутил его вокруг колен. Так стало особенно хорошо. А ещё лучше стало ему, когда он отодвинулся поглубже в кузов и уютно-тёплая тень от дверей закрыла мрачно-серое небо, плаксивый воздух и грязные разводы внизу. Хотелось сидеть вот так вечно и мечтать о таинственном очаровании бесконечно огромного мира, заманчивого и страшного мира. И ещё слушать, как где-то там, далеко-далеко снаружи лениво барабанит дождик, нехотя и сам будто устало барабанит, ставя мелкие пятнышки на крыше и стенах машины. Хмурый дождик, хмурое небо…

-И не скучно вам вот так ждать?- спросил Том.

-Вовсе нет!- усмехнулся незнакомец. –Мне есть чем заняться. Ты даже себе не представляешь, какое у меня есть любопытное занятие!

-А что же вы такое делаете?

-Я мастерю радуги.

Мальчик резко обернулся налево, где сидел собеседник. Тот был в голубом плаще, из-за высокого ворота которого выглядывали одни лишь глубокие, как небо или океан, глаза. И всё… Том Туморроу даже приподнялся на руках:

-Вы шутите?

-Нет, нет! Вовсе нет! Не шучу.

-Но кто вы тогда?

-Я один из тех, кто знает о конце дождя… И кто готовится к концу дождя. Нужны радуги – много радуг… И срочно нужны! А я по-настоящему не сделал ни одной! Мне бы сделать хотя бы одну – и дело почти завершено! Это очень трудная работа!.. Идём, покажу.

Он встал и подхватил Тома под локти, сказал:

-Скинь плащ: будет удобнее.

Они подошли к складному верстаку с выдвижными ящиками, стоявшему напротив входа. Здесь особенно ярко пахло свежим деревом. А дождя не стало слышно: сейчас для Тома не было дождя. Лишь сплошной запах свежего дерева, свежей работы, свежих мыслей.

Мастер же открыл верхний ящик, пошумел в нём рукой.

-Смотри –- их там много. Я их сохраняю, хотя они и бракованные.

Том заглянул и восторженно ахнул: никогда за всю свою короткую мальчишечью жизнь не видел он целой россыпи сияющих радужек. Сердце мальчишки загорелось и будто застыло на полуслове от волнения:

-А можно?.. А можно я возьму одну? Всего лишь одну радугу? У вас же их много! Можно, да?

-Конечно! Бери, сколько хочешь. Выбирай.

И Том выбрал. Самую лучшую радугу. Казалось, что она вот-вот вспорхнёт на небо.

Том взял под мышку плащ. Он сиял: весь сиял от счастья.

-Большое спасибо, мистер! Мне пора идти.

-Надень плащ: дождь ещё идёт.- остановил незнакомец.

-Да нет же!- рассмеялся Том Туморроу. –Его уже нет! Я его не боюсь.

-Постой! Постой, мой мальчик! Ты прав! У меня, кажется, есть мысль. Помоги мне перекрасить ту радугу, которую ты взял.

Краска тоже пахла приятно и ложилась на полосы легко и радужно.

-Вот так! И дождя нет!- просиял мастер. –Получилось! Спасибо тебе! Можешь взять её с собой. Возьми с собой!

Том Туморроу никогда не забудет, как тогда, в детстве, он возвращался домой. Он возвращался радостный: ведь в руке у него пылала всеми семью цветами самая настоящая радуга, живая радуга…

Скоро закончится дождь…

7 ноября – 5 декабря 2013 года.

« Политико-правовые идеи Платона в диалоге «Государство» (курсовая работа) Эпикуреец »