Настоящая статья опубликована в сборнике научных работ «Правотворчество в международном, наднациональном и внутригосударственном измерениях» (2018 год, С. 58-74).

Основой для статьи, которую сейчас представляю вашему вниманию, послужила моя курсовая работа, выполненная на четвёртом курсе, а точнее, одна из её глав, которая была переосмыслена, уточнена и дополнена. Упомянутый сборник работ молодых учёных, в котором был опубликован мой труд, вышел по результатам научной конференции «Правотворчество как индикатор эволюции правовых ценностей: внутригосударственное, наднациональное и международное измерения», состоявшейся 23 – 24 ноября 2018 года в Санкт-Петербурге на базе РГПУ им. А.И. Герцена. Это – первая в моей жизни научная конференция, и мне на ней посчастливилось не только присутствовать, но и выступить с докладом на тему данной статьи (выступление можно посмотреть здесь).

Обычаи contra legem (с латинского языка буквально переводится «против закона») – такие обычаи, которые не соответствуют правовым нормам, содержащимся в таких источниках, как, например, закон. В правоведении этим обычаям уделяется некоторое внимание, но, на мой взгляд, этого внимания мало, из-за чего, по сути, восприятие этих обычаев в теории и на практике получается довольно искажённым (создаётся впечатление, что их боятся, как огня). Эта статья – первые шаги с моей стороны для более глубокого изучения обычаев contra legem. Надеюсь, что она будет интересна как специалистам-правоведам, так и тем, кто просто не равнодушен к вопросам права и хотел бы на досуге поразмышлять над актуальными проблемами юриспруденции.

Желаю плодотворного чтения! И всегда рад комментариям, вопросам, предложениям, мнениям.

(продолжить чтение, нажав кнопку «Далее»)

 Обычай contra legem: сущность, классификация, взаимодействие с иными источниками права

Социальная природа обычая и его соотношение с иными источниками права. Праву для эффективного выполнения своей функции – регулирования разнообразных человеческих отношений – необходимо максимально приближаться к сознанию адресата, при этом не идя на поводу у регулируемых отношений. Поэтому правотворчество, правоприменение и правоведение должны учитывать, применять и рассматривать право во всей полноте, включая и нормы обычая, образующиеся и существующие стихийно в самой социальной среде, и характер их взаимодействия с нормами иных источников права (хотя юристам, нередко оторванным от соответствующей социальной среды, трудно познавать обычай)[1]. Оговорюсь, что в данной статье не употребляется словосочетание «правовой обычай», так как оно – плеоназм (даже так называемые «неправовые обычаи» на самом деле имеют юридическое содержание, что, впрочем, подробнее здесь раскрывать не буду, поскольку это не относится к предмету настоящей работы).

Обычай можно определить как устное[2] общеобязательное[3] правило внешнего поведения предоставительно-обязывающего характера[4], созданное социальной средой через общность единообразного повторения и передаваемого опыта фактических отношений[5] и санкционированное общим для данной социальной группы убеждением в его общеобязательности[6]. Отсюда вытекает, в частности, что обычай санкционируется (ему придаётся общеобязательная сила) исключительно складывающей его социальной группой, а значит, государство и иные образования не могут его санкционировать, изменять и отменять предписаниями[7]. Исключение – обычаи (правоприменительные[8] и др.), сформированные, например, в рамках самого государства, но и тогда государство действует не предписаниями, а содержащейся в нём социальной средой (обществом судей и т.д.).

Важно, что сила действия правовых норм зависит от создающего их авторитета[9]. При складывании обычая происходит реификация его создателя и самих обычно-правовых норм, т.е. в сознании народа или общества творцы обычая и их творение, несмотря на антропогенность, отделяются от людей и получают статус сверхчеловеческого авторитета, столь же незыблемого, как, например, природа[10]. В то же время, обычай воспринимается как нечто духовно близкое, родное, поэтому слушаться его легче, чем тех предписаний, которые воспринимаются как чуждые, навязанные извне[11]. Названные особенности и такие свойства, как простота усвоения и запоминания[12], определяют незыблемость существования обычая и его всегда высокий (пусть и по-разному) авторитет во все времена и во всех социальных группах, что подтверждают исследования О. Эрлиха и многих других[13].

Таким образом, обычай – совершенно особый и самостоятельный источник права, положение которого определяется не нормами иных (рациональных, в отличие от него) источников права – закона (в широком смысле), нормативного договора, правового прецедента и правовой доктрины, – а преимущественно силой действия стихийно образующихся норм самого обычая, покоящейся на высокой степени авторитетности в социальной среде. Поэтому он не может подчиняться закону, подобно тому как стихии неподвластны человеческому разуму. Но обычай не всегда возвышается над иными источниками права, как (по крайней мере, до недавнего времени) в Индии и Тропической Африке[14]. В некоторых правовых системах рациональные источники права по разным причинам становятся настолько авторитетными, что могут конкурировать с обычаем на равных или почти равных основаниях. Это наблюдается, например, в России и европейских странах романо-германской правовой семьи, где многие века (в некоторых странах и до сих пор) закон открыто приравнивался обычаю (русский народ так и говорил: «Повальный обычай, что царский указ»); в исламских системах права, где с обычаем взаимодействуют три близких по авторитетности источника правовых норм шариата – закон (правовые стихи Корана), правовой прецедент (содержится в Сунне) и правовая доктрина; в международном праве – конкурирует с международными договорами[15].

Понятие обычая contra legem и необходимость его изучения. Один из видов обычая по содержательному отношению к иному источнику права, авторитетнейшему в данной правовой системе, – обычай contra legem (с лат. – «против закона»)[16], регулирующий общественные отношения иначе, чем распространяющийся на них иной источник права.

К сожалению, правоведами России и европейских стран романо-германского права этот вид обычая малоизучен, поскольку на фоне общей недооценки роли обычая и даже настороженного отношения к нему в последние два-три века в теории и в правотворческой и правоприменительной практике (несмотря на высокий интерес к нему), сопровождаемых, по выражению Б.А. Кистяковского, «верой в статьи и параграфы» писаных законов, обычай contra legem часто характеризуется негативно, порой ему фактически отказывается в существовании в качестве правового явления (особенно, если закон, как п. 2 ст. 5 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ), не допускает обычаи, противоречащие императивным нормам закона), а в лучшем случае предрекается его скорое исчезновение[17].

Но проблема в том, что, как и иные обычаи, обычай contra legem действует независимо от предписаний закона и отношения к нему юристов. На основании одного несоответствия закону ему нельзя отказать в правовой природе. Напротив, будучи видом обычая, он эту природу имеет и полноценно входит в соответствующие системы права. Полное исключение правоведением, правотворчеством и правоприменением обычая contra legem приводит к утрате системой права единства. Если сперва такая утрата единства будет проявляться как обеднение кругозора юристов, то рано или поздно она может стать реальной, когда право государства или иного образования разделится на официальное и социальное, где первое, не оказывая или почти не оказывая влияния на второе, станет (порой и то условно) уделом лишь немногих лиц. Пример такого раздробления права – Россия времён Петра I, когда издаваемые, подчас слишком новаторские, указы (в среднем сто шестьдесят в год) создавали путаницу в праве и никакие усилия власти по укреплению законности не предотвратили формирование систем обычаев contra legem. Более яркие примеры – Китай времён легизма (IV – III вв. до н. э.) и СССР, практически все обычаи объявившие contra legem и безуспешно боровшиеся с ними[18]. Эти примеры показывают, что нередко в появлении и укреплении обычаев contra legem и особенно их систем виновны правотворчество и легистски настроенное правоприменение, если они игнорируют или пытаются неизбирательно искоренять обычаи, выказывая непонимание соответствующей социальной среды, становясь для неё чуждой, теряя необходимый авторитет.

Большинство связанных с существованием обычаев contra legem проблем может решить только взаимодействие с этими обычаями. Так, ислам, взвешенно относящийся к обычаям, не только смог распространиться у самых разных народов, но и в лице таких деятелей, как имам Шамиль, достаточно успешно боролся с вредными обычаями[19].

Наиболее сложным представляется действие обычая contra legem и взаимодействия с ним при равном соотношении его с иными источниками права, из чего исходит дальнейшее изложение.

Классификация обычаев contra legem. Случаи contra legem для обычая неодинаковы и основаны, прежде всего, на диспозитивности или императивности нормы иного источника права[20]. Диспозитивность предполагает возможность свободного выбора действий, альтернативных установленному варианту, и часто выражается искусственными построениями (по типу «если стороны не договорились об ином»). Обычай формулируется на основе содержания стихийно складывающихся и единообразно применяемых отношений и конкретен[21], т.е. свобода действий здесь возможна в деталях, не уточнённых обычаем (например, сила сжатия руки при рукопожатии). Поэтому обычаи, в основном, императивны. При взаимодействии обычая contra legem с диспозитивными нормами иного источника права содержательно наблюдается следующее: диспозитивная норма, устанавливая правило, при этом изъявляет готовность отступить перед обязательными правилами, а норма обычая претендует на роль этого обязательного правила. Такой обычай contra legem можно назвать уверенным.

По характеру содержательного несоответствия обращённых к одному и тому же субъекту обычая contra legem и императивных норм иного источника права можно выделить две группы ситуаций: противостояние (таит более острые конфликты) и компромисс. Противостоящие обычаи суть:

1. Антагонистический – обычай и иной источник права устанавливают противоположные обязанности, как в случае и ныне существующего кавказского обычая кровной мести, обязывающего мстить за убийство смертью, если убийца принадлежит другому роду, но запрещённого п. «е.1» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса (УК) РФ[22];
2. Исключающий – обязанность по обычаю исключает правомочие по иному источнику права: так, если ст. 578 ГК РФ управомочивает дарителя отменить дарение, то действующий обычай это запрещает[23];
3. Исключаемый – обязанность по иному источнику права исключает правомочие по обычаю: так, ч. 2 ст. 196 УК РСФСР 1926 г., ч. 1 ст. 232 УК РСФСР 1960 г. запрещали родителям невест получать выкуп (калым), на который они имели право по обычаям некоторых народов Дагестана[24].

В ситуации компромисса находятся обычаи:

1. Ограничивающий – обязанность по обычаю ограничивает правомочие по иному источнику права, как в Японии, где закон на случай гражданско-правового спора закрепляет право обращения в суд или к специальным процедурам примирения, а обычай, запрещая сразу подавать исковое заявление, обязывает стороны самим примириться или воспользоваться услугами посредников прежде, чем обратиться в суд[25];
2. Ограничиваемый – обязанность по иному источнику права ограничивает правомочие по обычаю, как было в 2000-е годы с обычаем, дозволяющим на двойных складских свидетельствах проставлять передаточную надпись (индоссамент) в любой форме, когда п. 8.1 «Положения о двойных складских свидетельствах Гохрана России», утверждённого Приказом Гохрана России от 16.02.2000 г. №42 (отменён Приказом Гохрана РФ от 19.05.2011 г. №44), запрещал на двойных складских свидетельствах, выдаваемых Гохраном России, проставлять бланковый индоссамент (т.е. с подписью одного лица)[26].

Немаловажно и то, каков по степени распространения обычай contra legem: общий (охватывает всю регулируемую иным источником права социальную группу или важнейшую и значительную её часть, или так, что подчиняемая иным источником права группа будет частью группы, на которую распространяется обычай) или партикулярный (относится лишь к части регулируемой иным источником права группы).

Общий обычай способен отменить норму иного источника права (обладает полной дерогирующей силой). Так, в годы перестройки в РСФСР появился правоприменительный обычай, по которому суды не привлекали к уголовной ответственности за спекуляцию (ст. 154 УК РСФСР 1960 г.), вследствие чего данная норма закона фактически перестала действовать[27]. Обычаи contra legem обладают и частичной дерогирующей (по Д.И. Мейеру, «подтачивающей») силой. Так, по словам И.В. Киреевского, в Англии жестокие законы корректировались обычаями, приближаясь к сознанию субъектов, реализующих право, становясь для них авторитетней[28].

О взаимодействии обычая contra legem и иных источников права. Для налаживания взаимодействия иных источников права и правоприменения с обычаем contra legem с учётом принципов избирательности и комплексности предпринимаемых мер при влиянии на обычай (изменение или искоренение) нужно отталкиваться от следующего.

1. Как напоминают китайцы, право не должно потворствовать недостойному поведению, что может происходить, когда реализующий право субъект, заботясь лишь об удовлетворении своих потребностей, совершает так называемое правомерное злоупотребление правом; обычаи, имеющие так или иначе духовную сторону, минимизируют этот риск (например, когда право по императивной норме закона ограничивается обязанностью по обычаю, определяющему рамки реализации закона)[29].
2. В то же время, есть вредные обычаи, с которыми нужно бороться[30].
3. Пытаясь изменить или искоренить обычай (особенно древний), не нужно рассчитывать на скорый результат. Один тактический приём, к которому в связи с этим может прибегнуть юриспруденция, – принятие как идеал императивной нормы (например, закона), противостоящей обычаю, и проведение длительной работы по перевоспитанию населения. Какие риски может таить этот резкий подход, видно на примере неприятия реформ семейного права Германии 1970-х гг. немецким обществом, представления которого о должном в этой сфере разошлись с законодательством: после принятия закона неприятие только возросло. Другой подход, представляющийся более эффективным ввиду его большей аккуратности и гибкости на всех уровнях (начиная с правотворчества), сочетающихся с твёрдостью намерений, – постепенное, ступенчатое влияние на обычай. Так, деятели ислама, желавшие искоренить обычай, позволявший распивать алкогольные напитки, сперва постановили, что в алкоголе есть и польза, и вред, но вреда больше, потом запретили молиться в состоянии алкогольного опьянения, а уж потом окончательно запретили употреблять алкоголь.[31]
4. Как советует Ш. Л. Монтескье, обычай лучше изменять обычаем, или, если не абсолютизировать, обычай должен изменяться преимущественно обычаем и лишь в крайних случаях – законом; тем более что обычай обладает гибкостью, а не является раз и навсегда застывшей окаменелостью (как говорит русский народ, «на обык есть перевык»)[32].

Уверенные обычаи contra legem в силу своей императивности и уступчивости диспозитивных норм иного источника права склонны не только содержательно, но и фактически доминировать над этими нормами, так как субъекты, реализуя право, предпочтут, скорее, близкий и понятный обычай иной чуждой норме, закрепляющей лишь формулу возможного поведения[33]. Так действуют и общие, и партикулярные обычаи, причём первые дерогируют норму иного источника права полностью (если правоприменитель искусственно не применяет дерогируемую норму). Поэтому при наличии общего обычая не следует пытаться урегулировать по-иному те же отношения нормой, в силу диспозитивности разрешающей этот обычай. В связи с этим нужно согласиться с критикой п. 5 ст. 421 ГК РФ, отдающего приоритет диспозитивной норме закона перед обычаем: это не просто неудачное, а бессмысленное установление.

Сложнее с ограничивающими (особенно если норма иного источника права прямо запрещает ограничение установленного ею права) и противостоящими обычаями. Среди них могут оказаться полезные, сохраняющие связь между поколениями, народную память (если при этом нет вреда) или поддерживающие достойное поведение (например, обычай, исключающий право отменить дарение) или условно нейтральные (например, обычаи, устанавливающие объекту название, отличающееся от официального, как в описанном Д.С. Балдаевым случае: Восьмое отделение Управления уголовного розыска в кругу его сотрудников неофициально называлось питомником, так как там работали со служебно-розыскными собаками[34]). Такие обычаи в силу принципа избирательности не следует искоренять, а иногда даже желательно решительно поддерживать. Но могут быть и вредные обычаи, с которыми необходимо бороться.

Итак, нужен критерий, определяющий, какие обычаи вредны. В этом может помочь ст. 3 Закона Японии «Об общих правилах применения законов» 1898 г., предлагающая, кроме прочего, чтобы обычай не противоречил публичному порядку, который можно, вслед за п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 №156, определить как фундаментальные правовые принципы, обладающие высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью[35]. Для конкретизации данного определения, кроме опыта международного частного права, можно использовать требования, предъявляемые к обычаю исламской юриспруденцией и некоторыми иными системами права: обычай не должен вызывать у людей трудности, разногласия (разрушение единства) и прочие негативные последствия[36]. При этом по смыслу определения публичного порядка все негативные последствия должны быть значительными, чтобы обычай можно было признать вредным. И, конечно, выявление вредных обычаев требует тщательного и объективного изучения их сущности, причин возникновения, факторов, поддерживающих их действие, особенности действия, отношение к ним самой социальной группы и т.д.

Но запрет и неприменение обычая, противоречащего публичному порядку, сами по себе – лишь иллюзия победы и могут как повлиять, так и не повлиять на обычай в действительности. Подобно тому как обычай contra legem не отменяет, но дерогирует норму рационального источника права, так и норма такого источника не может отменить обычай, а только соответствующе повлиять на него, а точнее, на могущую отменить его социальную среду. Но если для прекращения действия нормы иного источника права достаточно её дерогировать, то обычай должен быть именно отменён, т.е. в социальной группе должно исчезнуть санкционирующее его общее убеждение в его общеобязательности. Иначе при исчезновении или ослаблении силы, прекратившей действие обычая, он возобновит действие, как те кавказские обычаи, которые находились под влиянием законодательства имама Шамиля, после отмены этого законодательства[37].

Поэтому для эффективной борьбы с вредными обычаями contra legem необходимо не только устанавливать запретительные и иные нормы рационального источника права, но и действовать конкретными мерами. Одна из них, опробованная ещё в Российской Империи на Кавказе, – налаживание контактов с социальной группой (непосредственно или через авторитетных её представителей) для координации работы по постепенной отмене или преобразованию обычая[38]. Ещё некоторые средства может подсказать следующая китайская легенда. В одной местности по обычаю ежегодно шаманкой выбирались девушки и приносились в жертву Хэ-бо (духу реки Хуанхэ) через утопление в реке. Местные жители явно тяготились этим обычаем, но не отменяли его из страха перед гневом Хэ-бо, который, как они верили, мог наслать наводнение. Вдобавок имевшие свою выгоду местные чиновники укрепляли и поддерживали убеждение населения в обязательности данной нормы. Приехавший на очередное жертвоприношение новый правитель местности, взглянув на выбранную девушку, заявил, что она некрасива, поэтому шаманка тем же путём, что и жертвы, должна прийти к Хэ-бо и убедить его подождать, пока не найдут красавицу. Шаманка, конечно, не вернулась, и правитель послал вслед за ней её учениц, чтобы те «помогли убедить Хэ-бо», а за ними с тем же поручением последовали старейшины. Хотел правитель утопить и остальных чиновников, но те взмолились о пощаде, и он их помиловал, затем велел более не приносить девушек в жертву, истолковав, что Хэ-бо более в них не нуждается, раз не вернул «посланников» с ответом. Выкопанные по велению правителя каналы спасли от последовавшего наводнения, обратив вред в пользу[39]. Легенда, во-первых, показывает, как важно выявлять факторы, оставляющие обычай в силе, и оценку обычая социальной средой как благого или вредного. Зная, на чём зиждется убеждение в обязательности обычая, легче показать, например, ошибочность этого убеждения, хотя здесь нужно проявить мудрость и смекалку; а разубедить тем легче, чем более сама социальная группа к этому готова, например, при её отрицательном отношении к обычаю. Во-вторых, необходимо, если не удаётся склонить на свою сторону, отстранять от влияния на группу лиц, поддерживающих убеждение в обязательности вредного обычая, хотя и здесь следует действовать осторожно и гибко, так как эти лица могут быть большими авторитетами в группе. В-третьих, следует учитывать и неблагоприятные последствия, которые может повлечь отмена обычая, и обращать их в пользу или нейтрализовывать. Если это невозможно, лучше вернуться к вопросу, необходимо ли искоренять данный вредный обычай, учитывая вред от последствий его искоренения и вероятность их наступления.

Есть обычаи, не противоречащие публичному порядку, но создающие помехи правовому регулированию. Если это общий обычай, иным источником права из него можно сделать изъятия. Получится ограничиваемый обычай contra legem, чьё противостояние тем слабее, чем меньше изъятий установлено (поэтому изъятия должны быть продиктованы необходимостью). Если обычай партикулярный, то для него лучше установить специальный режим в виде исключения из общей нормы иного источника права (как в ст. 19 ГК РФ)[40]. Если же, например, в государстве существуют более или менее значительные социальные группы, имеющие целые системы обычаев, отличающихся от писаного права данного государства и обычаев основного населения, целесообразно либо предоставить этим группам самим регулировать свои отношения (как делалось и делается в некоторых странах исламской правовой семьи), либо специальной подсистемой государственного права урегулировать отношения в данной социальной группе в соответствии с её обычаями (как в Марокко, где это сделано по отношению к населению, исповедующему иудаизм (преамбула и п. 4 ст. 2 Мудаваны (семейного кодекса) от 2004 г.) [41]. Предпосылки обеих этих моделей намечены и в современном российском праве (напр., ст.ст. 72, 73, 131 Конституции РФ). Но намеченные в этих и других нормах российского законодательства предпосылки формирования описанных моделей так и останутся предпосылками, если отрицательное отношение к обычаю contra legem как к таковому в российском праве не будет пересмотрено. Между тем, это отрицательное отношение отразилось даже в Федеральном законе от 30.04.1999 №82-ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», разрешающем как судам, так и народам применять лишь непротиворечащие законодательству РФ обычаи (п. 5 ст. 10, абзац второй ст. 14).

Учитывая все сложности, связанные с существованием обычаев contra legem, нужно добавить, что во многом от самой писаной части системы права и правоприменения зависит, как часто эти сложности будут возникать и насколько они будут острыми. Конечно, нельзя полностью исключить появление обычаев contra legem, так как оно может быть обусловлено не только нетрадиционными предписаниями норм иных источников права и легистским правоприменением, но и, например, разнообразием проживающих на территории государства народов с отличающимися друг от друга укладами жизни. Но система писаного права, максимально избегающая радикальных новшеств, ориентированная хотя бы на основные социальные группы, складывающие государство или иное образование, на их обычаи, избежав расслоения системы права на официальное и социальное, сможет обеспечить свою авторитетность и, следовательно, действенность со всеми благоприятными последствиями (в частности, в виде возможности деликатного и постепенного влияния на существующие обычаи). Именно так, в основном, и поступал российский законодатель до Петра I и западноевропейское правотворчество до эпохи Просвещения, а действующий до сих пор Гражданский кодекс французов 1804 г., принятый как раз тогда, когда радикальные преобразования революции 1789 г. доказали своё бессилие, во многом основан на дореволюционных обычаях Франции[42]. То же касается и правоприменения: опыт Российской империи второй половины XIX в. показывает возможность официального применения обычаев contra legem как вместо закона, так и параллельно с ним[43].

Настоящая статья, конечно, не претендует на исчерпывающее исследование обычая contra legem в его отношении с иными источниками права, для чего понадобился бы более объёмный труд. Так, нуждаются в отдельном изучении особенности взаимодействия нормативного договора и обычая contra legem, ждут дальнейшего исследования правила соответствия обычая публичному порядку и т.д. В любом случае, следует отметить, что и на современном этапе развития права обычай contra legem не исчез и играет подчас важную роль в формирования правовых систем, поэтому представляет большой теоретический и, главное, практический интерес, а правотворчество, правоприменение и правоведение, если они отрицают роль обычаев contra legem в наши дни (особенно на основании концепции всемогущества рациональных источников права), рискуют уподобиться тем, про кого было сказано ещё две тысячи лет назад: «Они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют».

 

Список литературы

1. Амирханова, А. К. Калым, кебин и приданое как элементы современного предсвадебного обряда в городах Дагестана / А. К. Амирханова, П. М. Магомедова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. — 2016. — № 11-2 (73). — С. 30-34.
2. Анисимов, А. П. О правовых обычаях / А. П. Анисимов // Законы России: опыт, анализ, практика. — 2009. — № 11. — С. 105-110.
3. Аушев, Х. О. Преступление и наказание в Коране и Сунне: философско-религиоведческий анализ : дис. … канд. философ. наук : 09.00.14 / Х. О. Аушев. — М., 2018. – 176 с.
4. Балдаев, Д. С. Султана вызывают в Смольный / Д. С. Балдаев / ЛитМир: эл. б-ка // https://www.litmir.me/br/?b=251791 (дата обращения : 28.10.2018).
5. Белик, В. Н. Историко-теоретические особенности восприятия правового обычая в качестве источника права в России / В. Н. Белик, И. Б. Романов // Законы России: опыт, анализ, практика. – 2014. – № 5. – С. 91–105.
6. Белкин, А. А. Обычаи и обыкновения в государственном праве / А. А. Белкин // Известия высших учебных заведений. Правоведение. – 1998. – № 1 (220). – С. 34–39.
7. Бергер, П. Социальное конструирование реальности /П. Бергер, Т. Лукман / ЛитМир: эл. б-ка // https://www.litmir.me/br/?b=537114&p=1 (дата обращения : 28.10.2018).
8. Васильев, А. А. Охранительная концепция права в России / А. А. Васильев. — М.: Юстицинформ, 2013. – 439 с., [1] с.
9. Гамбаров, Ю. С. Гражданское право. Общая часть / Ю. С. Гамбаров ; под ред. В. А. Томсинова ; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Юрид. фак. – М. : Зерцало, 2003. – XX, 796 с. – (Русское юридическое наследие).
10. Гревцов, Ю. И. Закон. Ответственность. Порядок: курс лекций, прочитанных на юридическом факультете СПбГУ / Ю. И. Гревцов. — СПб.: Наука, 2017. – 485 с., [3] с.
11. Давид, Р. Основные правовые системы современности / Р. Давид, К. Жоффре-Спинози ; пер. с фр. В. А. Туманова. – М. : Международные отношения, 1998. – 398 с., [2] с.
12. Дашин, А. В. Теоретико-правовая наука постсоветской России об обычном праве как явления правовой деятельности / А. В. Дашин // Теория и практика общественного развития. – 2008. — № 1. — С. 91-96.
13. Дашин, А. В. Уголовно-правовые особенности квалификации обычая кровной мести на Северном Кавказе / А. В. Дашин // Общество и право. — 2012. — № 1(38). — С. 110-114.
14. Добров, А. С. Формирование права без законодателя: очерки по теории источников права / А. С. Добров ; пер. с укр. Г. В. Савенко // Вестник гражданского права. – 2010. – № 2. – С. 191–245.
15. Ежов, В. В. Мифы и реальность древнего Китая / В. В. Ежов. — М.: Астрель, 2004. – 496 с.
16. Зумбулидзе, Р.-М. З. Обычное право как источник (форма) гражданского права : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.03 / Р.-М. З. Зумбулидзе. – Волгоград, 2003. – 198 с.
17. Иванов, Р. Л. Правоприменительные обычаи / Р. Л. Иванов // Вестник Омского университета, Право. – 2015. – № 4 (45). – С. 6–12.
18. Киреевский, И. В. Духовные основы Русской жизни / И. В. Киреевский. — М. : Институт русской цивилизации, 2007. – 445 с., [3] с. – (Русская цивилизация).
19. Кистяковский, Б. А. В защиту права (интеллигенция и правосознание) / Манифесты русского идеализма : Проблемы идеализма. Вехи. Из глубины / Б. А. Кистяковский / RoyalLib.com: эл. б-ка // https://royallib.com/read/askoldov_sergey/manifesti_russkogo_idealizma.html#2835280 (дата обращения : 28.10.2018).
20. Ковалевский, М. Закон и обычай на Кавказе : Т. 1 / М. Ковалевский. — М. : Типография А. И. Мамонтова и Ко, 1890. – VII, 290 с., [3] с.
21. Ковалевский, М. Закон и обычай на Кавказе : Т. 2 / М. Ковалевский. — М. : Типография А. И. Мамонтова и Ко, 1890. – IX, 304 с., [3] с.
22. Колесников, Е. В. Обычай как источник советского государственного права / Е. В. Колесников // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — 1989. — № 4. — С. 19-25.
23. Коркунов, Н. М. Лекции по общей теории права / Н. М. Коркунов. – СПб. : Юридический центр Пресс, 2003. – 428 с., [2] с. – (Теория и история государства и права).
24. Коротин, Д. В. Право кровной мести в России – анахронизм ли? / Д. В. Коротин / Закон. ru : первая социальная сеть для юристов // https://zakon.ru/blog/2016/3/2/pravo_krovnoj_mesti_v_rossii (дата обращения : 28.10.2018).
25. Краснов, С. Ю. Современная теория и практика правового обычая и обычного права в РФ (межотраслевой аспект) (статья первая) / С. Ю. Краснов // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. — 2003. — №6. — С. 31-39.
26. Ломакина, И. Б. Правовой плюрализм как методологическое основание обычного права: социолого-коммуникативный ракурс / И. Б. Ломакина // Известия высших учебных заведений. Правоведение. – 2015. – № 2 (319). – С. 22–33.
27. Магазинер, Я. М. Избранные труды по общей теории права / Я. М. Магазинер. – СПб. : Юридический центр Пресс, 2006. – 350 с., [2] с. – (Антология юридической науки).
28. Марченко, М. Н. Проблемы общей теории государства и права : в 2 т. Т. 2 : Право / М. Н. Марченко. – 2-е изд., перераб. и доп.– М. : Проспект, 2015. – 643 с., [1] с.
29. Мейер, Д. И. Русское гражданское право : в 2 ч. Ч. 1 / Д. И. Мейер ; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Юрид. фак., Каф. гражд. права. – М. : Статут, 1997. – 286 с., [4] с. – (Классика российской цивилистики).
30. Миклашевская, Н. И. Взаимодействие обычаев делового оборота и законодательных норм в механизме гражданско-правового регулирования / Н. И. Миклашевская // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения РАН. – 2005. – № 6. – С. 360–375.
31. Монтескье, Ш. Л. О духе законов / Ш. Л. Монтескье. – М. : Мысль, 1999. – 672 с.
32. Нечаев, В. М. Россия. Русское крестьянское обычное право / В. М. Нечаев / Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона // Том XXVIII. Россия и С-Саварна. СПб., 1899. С. 547-551.
33. Ноэль-Нойман, Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания / Э. Ноэль-Нойман. — М.: Прогресс-Академия, 1996. – 351 с., [1] с.
34. Оносов, Ю. В. Правоприменение «Contra Legem» — средство обеспечения справедливости или угроза законности? / Ю. В. Оносов // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2011. – № 1. – С. 376–381.
35. Пахман, С. В. Обычное гражданское право в России. Юридические очерки : Т. 1: Собственность, обязательства и средства судебного охранения / С. В. Пахман / КонсультантПлюс: Классика Российского Права // http://civil.consultant.ru/reprint/books/268/ (дата обращения : 28.10.2018).
36. Петражицкий, Л. По поводу вопроса о ценности обычного права и его изучении / Л. Петражицкий // Право. – 1899. – № 2. – С. 65–72.
37. Петражицкий, Л. По поводу вопроса о ценности обычного права и его изучении / Л. Петражицкий // Право. – 1899. – № 5. – С. 210–221.
38. Поляков, А. В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода : учебник / А. В. Поляков. — 2-е изд., исправл. и доп.– М. : Проспект, 2016. – 832 с.
39. Поротиков, А. И. Обычай в гражданском праве / Обычай в праве: Сборник // Р.-М. З. Зумбулидзе, А. И. Поротиков. – СПб. : Юридический центр Пресс, 2004. – 380 с., [2] с. – (Теория и практика гражданского права и гражданского процесса).
40. Сергеевич, В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права / В. И. Сергеевич ; под ред. В. А. Томсинова ; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Юрид. фак. – М. : Зерцало, 2004. – XXXVI, 451 с., [1] с. – (Русское юридическое наследие).
41. Сюкияйнен, Л. Р. Исламское право: взаимодействие юридических и религиозных начал / Л. Р. Сюкияйнен // Ежегодник либертарно-юридической теории. — 2007. — Вып. 1. — С. 97-106.
42. Сюкияйнен, Л. Р. Исламское право в правовых системах мусульманских стран: от доктрины к законодательству / Л. Р. Сюкияйнен // Право. Журнал высшей школы экономики. – 2008. – № 2. – С. 97–109.
43. Трубецкой, Е. Н. Лекции по энциклопедии права / Е. Н. Трубецкой. — М. : Т-во типографии А. И. Мамонтова, 1917. – 226 с., [1] с.
44. Эрлих, О. Основоположение социологии права / О. Эрлих. — СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2011. – 703 с., [1] с.

Февраль – Сентябрь 2018 года.

[1] Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003. С. 347-349 ; Эрлих О. Основоположение социологии права. СПб., 2011. С.493.

[2] Поляков А. В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода : учебник. М., 2016. С. 635-636.

[3] Белкин А. А. Обычаи и обыкновения в государственном праве // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1998. № 1 (220). С. 34–39 ; Коркунов Н. М. Указ. соч. С. 348-349 ; Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права. М., 2004. С. 5-6.

[4] Поляков А. В. Указ. соч. С. 636 ; Трубецкой Е. Н. Лекции по энциклопедии права. М., 1917. С. 100.

[5] Коркунов Н. М. Указ. соч. С. 353-354; Добров А. С. Формирование права без законодателя: очерки по теории источников права // Вестник гражданского права. 2010. № 2. С. 191–245 ; Поляков А. В. Указ. соч. С. 630 ; Бергер П. Социальное конструирование реальности / ЛитМир: эл. б-ка // https://www.litmir.me/br/?b=537114&p=20#section_15 (дата обращения : 28.10.2018) ; Сергеевич В. И. Указ. соч. С. 4-6.

[6] Добров А. С. Указ. соч. ; Сергеевич В.И. Указ. соч. С. 4-6.

[7] Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. М., 2003. С. 190-191 ; Трубецкой Е. Н. Указ соч. С. 100-103.

[8] Иванов Р. Л. Правоприменительные обычаи // Вестник Омского университета. Право. 2015. № 4 (45). С. 6–12.

[9] Трубецкой Е. Н. Указ.  соч. С. 91-95.

[10] Бергер П. Указ. соч. https://www.litmir.me/br/?b=537114&p=26 (дата обращения : 28.10.2018).

[11] Васильев А. А. Охранительная концепция права в России. М., 2013. С. 130-136 ; Бергер П. Указ. соч. https://www.litmir.me/br/?b=537114&p=19 (дата обращения : 28.10.2018).

[12] Зумбулидзе Р.-М. З. Обычное право как источник (форма) гражданского права : дис. … канд. юрид. наук : 12.00.03. Волгоград, 2003. С. 114-115.

[13] Краснов С. Ю. Современная теория и практика правового обычая и обычного права в РФ (межотраслевой аспект) (статья первая) // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2003. №6. С. 31-39 ; Ломакина И. Б. Правовой плюрализм как методологическое основание обычного права: социолого-коммуникативный ракурс // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2015. № 2 (319). С. 22–33 ; Анисимов А. П. О правовых обычаях // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. № 11. С. 105-110 ; Иванов Р. Л. Указ соч. ; Колесников Е. В. Обычай как источник советского государственного права // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1989. № 4. С. 19-25 ; Эрлих О. Указ. соч. С.108-134.

[14] Давид Р. Основные правовые системы современности. М, 1998. С. 332-334, 342, 390-392, 394.

[15] Белик В. Н. Указ. соч.; Давид Р. Указ. соч. С. 94 ; Зумбулидзе Р.-М. З. Указ. Соч. С. 40-45 ; Сергеевич В. И. Указ соч. С. 6 ; Сюкияйнен Л. Р. : 1) Исламское право: взаимодействие юридических и религиозных начал // Ежегодник либертарно-юридической теории. 2007. Вып. 1. С. 97-106 ; 2) Исламское право в правовых системах мусульманских стран: от доктрины к законодательству //  Право. Журнал высшей школы экономики. 2008. № 2. С. 97–109.

[16] Миклашевская Н. И. Взаимодействие обычаев делового оборота и законодательных норм в механизме гражданско-правового регулирования // Научный ежегодник Института философии и права Уральского отделения РАН. 2005. № 6. С. 360–375.

[17] Васильев А. А. Указ. соч. С. 129-130 ; Давид Р. Указ. соч. С. 93-95 ; Дашин А. В. Теоретико-правовая наука постсоветской России об обычном праве как явления правовой деятельности // Теория и практика общественного развития. 2008. № 1. С. 91-96 ; Краснов С. Ю. Указ. соч. ; Ломакина И. Б. Указ. соч. ; Кистяковский Б. А. В защиту права (интеллигенция и правосознание) / Манифесты русского идеализма : Проблемы идеализма. Вехи.  Из глубины / RoyalLib.com: эл. б-ка // https://royallib.com/read/askoldov_sergey/manifesti_russkogo_idealizma.html#2835280 (дата обращения : 28.10.2018) ; Марченко М. Н. Проблемы общей теории государства и права : в 2 т. Т. 2 : М., 2015. С. 509-517, 520-528.

[18] Белик В. Н. Указ. соч. ; Давид Р. Указ. соч. С. 358-359 ; Нечаев В. М. Русское крестьянское обычное право / Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона // Том XXVIII. Россия и С-Саварна. СПб., 1899. С. 547-551.

[19] Давид Р. Указ. соч. С. 319; Ковалевский М. М. Закон и обычай на Кавказе : Т. 1. М., 1890. С. 231-234,  279-282.

[20] Миклашевская Н. И. Указ. соч.

[21] Петражицкий Л. : 1) По поводу вопроса о ценности обычного права и его изучении // Право. 1899. № 2. С. 65–72 ; 2) По поводу вопроса о ценности обычного права и его изучении // Право. 1899. № 5. С. 210–221.

[22] Дашин А. В. Уголовно-правовые особенности квалификации обычая кровной мести на Северном Кавказе // Общество и право. 2012. № 1(38). С. 110-114 ; Ковалевский М. Указ. соч. Т. 1. С. 34-36 ; Коротин Д. В. Право кровной мести в России – анахронизм ли? / Закон. ru : первая социальная сеть для юристов // https://zakon.ru/blog/2016/3/2/pravo_krovnoj_mesti_v_rossii (дата обращения : 28.10.2018).

[23] Пахман С. В. Обычное гражданское право в России. Юридические очерки : Т. 1: Собственность, обязательства и средства судебного охранения / КонсультантПлюс: Классика Российского Права // http://civil.consultant.ru/reprint/books/268/115.html#img116 (дата обращения : 28.10.2018).

[24] Амирханова А. К. Калым, кебин и приданое как элементы современного предсвадебного обряда в городах Дагестана // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2016. № 11-2 (73). С. 30-34 ; Ковалевский М. Закон и обычай на Кавказе :  Т. 2. М., 1890. С. 177-179 ; Уголовный кодекс РСФСР  от 22 нояб.1926 года / Консорциум Кодекс : Электронный фонд правовой и нормативно-технической документации // http://docs.cntd.ru/document/901757374 (дата обращения : 28.10.2018) ; Уголовный кодекс РСФСР от 27 окт. 1960 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

[25] Давид Р. Указ. соч. С. 374-376.

[26] Миклашевская Н. И. Указ. соч.

[27] Добров А. С. Указ. соч. ; Иванов Р. Л. Указ. соч. ; Коркунов Н. М. Указ. соч. С. 356-357 ; Уголовный кодекс РСФСР от 27 окт. 1960 г. // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

[28] Киреевский И. В. Духовные основы Русской жизни. М., 2007. С. 65-67 ; Мейер Д. И. Русское гражданское право : в 2 ч. Ч. 1. М., 1997. С. 46.

[29] Давид Р. Указ. соч. С. 356 ; Оносов Ю. В. Правоприменение «Contra Legem» — средство обеспечения справедливости или угроза законности? // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1. С. 376–381.

[30] Ковалевский М. М. Указ. соч. Т. 1. С. 288-290.

[31] Аушев Х. О. Преступление и наказание в Коране и Сунне: философско-религиоведческий анализ : дис. … канд. философ. наук : 09.00.14. М., 2018. С. 49  ; Давид Р. Указ. соч. С. 342 ; Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. М., 1996. С. 187-189.

[32] Монтескье Ш. Л. О духе законов. М., 1999. С. 264-265 ; Сергеевич В. И. Указ. соч. С. 6.

[33] Магазинер Я. М. Избранные труды по общей теории. СПб., 2006. С. 81-82; Миклашевская Н. И. Указ. соч.; Поротиков А. И. Обычай в гражданском праве / Обычай в праве : Сборник. СПб., 2004. С. 339-348.

[34] Балдаев Д. С. Султана вызывают в Смольный / ЛитМир: эл. б-ка // https://www.litmir.me/br/?b=251791  (дата обращения : 28.10.2018).

[35] Закон Японии об общих правилах применения законов // Журнал международного частного права. 2008. № 4 (62). С. 67–78 ; Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений : информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26 февраля 2013 г. № 156 / Кодификация РФ : действующее законодательство Российской Федерации //  http://rulaws.ru/vs_rf/Informatsionnoe-pismo-Prezidiuma-VAS-RF-ot-26.02.2013-N-156/ (дата обращения : 28.10.2018).

[36] Аушев Х. О. Указ. соч. С. 45 ; Колесников Е. В. Указ. соч.

[37] Ковалевский М. М. Указ. соч. Т. 1. С. 279-282.

[38] Там же. С. 287-288.

[39] Ежов В. В. Мифы и реальность древнего Китая. М., 2004. С. 250-252.

[40] Миклашевская Н. И. Указ. соч.

[41] Семейный кодекс Марокко (Мудавана) от 5 февраля 2004 г. / Российский правовой портал: б-ка Пашкова // https://constitutions.ru/?p=6280 (дата обращения : 28.10.2018) ; Сюкияйнен Л. Р. Исламское право в правовых системах мусульманских стран: от доктрины к законодательству // Право. Журнал высшей школы экономики. 2008. № 2. С. 97–109.

[42] Гревцов Ю. И. Закон. Ответственность. Порядок: курс лекций, прочитанных на юридическом факультете СПбГУ. СПб., 2017. С. 55-58 ; Поротиков А. И. Указ. соч. С. 306-307.

[43] Ковалевский М. М. Указ. соч. Т. 2 С. 20-22 ; Пахман С. В. Указ соч. http://civil.consultant.ru/reprint/books/268/118.html (дата обращения : 28.10.2018)

« Выступление на подведении итогов конкурса «Серебряный голубь России-2018» Доклад на конференции «Правотворчество как индикатор эволюции правовых ценностей: внутригосударственное, наднациональное и международное измерения» »